Герцог Анжуйский ждет письмо, Гийом дю Барта остался в Париже, королева-мать хочет его арестовать, а у Жана де Броса в очередной раз срывается общение с женой — он должен объяснить Сен-Люку, зачем король Франции отправил его к королю Наварры
Дата и время: 19 февраля 1578 года, понедельник, день
Утром Ортанс услышала, как отворилась соседняя келья и ее юная обитательница отправилась на молитву. Должно быть, на молитву, поправила себя девушка. Откуда-то со стороны доносился топот и шарканье многих ног -- должно быть кто-то из молодых монахинь и послушниц почти бежал на утреннюю мессу, а кто-то еле шел. Наконец, все стихло. Завтрака не было и Ортанс подумала, что до окончания утренней мессы его не увидит. Что ж, у нее было очень много времени. Теперь оставалось осуществить то, что приснилось ей ночью. Ортанс легко поднялась и подошла к камину. Очень хотелось надеяться, что тайный ход в соседнюю келью можно открыть и с ее стороны. Через четверть часа стараний камин отошел в сторону и девушка вошла в келью своей юной соседки. Вновь закрыла камин. Подошла к двери и осторожно приоткрыла ее. Никого не было. Так же тихо Ортанс вышла за дверь, прошла по коридору и выбралась на свежий воздух. Откуда-то из-за монастырских строений доносилось молитвенное пение и Ортанс неспешно повернулась в другую сторону. Заснеженный сад не привлекал беглянку и она постаралась отыскать монастырские стены. Да, и правда, высоко, пригорюнилась Ортанс. Каким образом перебросить через стену оставшуюся у нее записку? Девушка оглянулась в поисках какого-нибудь камешка, но вместо камня нашла потерянные кем-то четки. Нить была оборвана и Ортанс подумала, что неизвестную ей монахиню за утрату четок долго ругала настоятельница, однако Ортанс была благодарна растеряше. Девушка завернула четки как можно плотнее в записку и приготовилась перекинуть все это через стену. Было очень страшно. Ортанс боялась, что у нее не хватит сил, что четки не достаточный груз для такого дела и что записка может застрять на стене. Но нельзя же было ждать, пока ее соседку навестят родные! Вдруг они навестят ее через месяц или два? А настоятельнице Ортанс не верила вовсе. Девушка досчитала до десяти и бросила сверточек так, как она видела делали это мальчишки. С облегчением вздохнула. Кажется сверток исчез за стеной. Ортанс не знала, что там, и найдет ли кто-нибудь ее записку, но считала, что поступила правильно. Оставалось вернуться в свою келью и согреться. Через четверть часа Ортанс сидела в своей келье, завернувшись в одеяло и поджав под себя ноги. Камин был на месте и девушка предвкушала зрелище, выливающихся на настоятельницу чернил. Что бы ее не ждало, она была готова к сражению и не собиралась сдаваться. "Свободные и бесстрашные" вспомнила она девиз дома Леви.
Из-за стены монастыря были видны верхушки деревьев. Вдруг герцог увидел как что-то непонятное перелетело из-за стены и упало на дорогу. - Ей, - герцог кивнул слугам, - посмотрите что там. Через мгновение слуги протянули ему какую-то исписанную бумагу, в которую были завернуты четки. герцог с удивлением увидел, что на листе написано "Для графа де Бюсси". "Вот так так!" удивился Гиз. "Что за монастырская пташка может иметь дела к нашему Бюсси?"Посмотрим". Герцог развернул письмо и прежде всего посмотрел на подпись "Ортанс де Леви" в потрясении прочел он. "Проклятье!" чуть было не выругался герцог. Леви было фамилией Келюса. Гиз попытался вспомнить, кто из родственников Келюса носил имя Ортанс, а потом задумался, какое отношение эта Ортанс могла иметь к Бюсси. Быстро прочетал письмо и нахмурился. Из письмо следовало, что Бюсси и Келюс находились в отношениях весьма похожих на дружеские, раз похищенная особа просила графа сообщить обо всем ее кузену. Плохо, очень плохо, размышлял Гиз. - Сударыня, вам повезло, - сообщил он жене, - возможно, вам удастся покинуть монастырь, если вы выполните мои распоряжения. Но это потом. Герцог дал знак трогать и процессия вновь двинулась вдоль стены. Письмо герцог спрятал в карман. Через двадцать минут неспешного хода перед герцогом предстали ворота. Слуга принялся стучать. Когда носилки и всадники въехали во двор, Гиз потребовал, чтобы к нему вышла настоятельница.
Мадлен быстро помолилась в присутствии нескольких воспитаниц, и принятая ими за послушницу, удалилась в трапезную. Было забавно чувствовать себя на месте этих молодых девушек по собственной воли или воли родителей, оказавшихся в услужении Господа и лишившихся всех земных радостей. Сестра-кухарка едва узнала Мадлен в новой одежде и была удивлена ее наряду. На что девушка только рассмеялась ей и попросила двойную порцию еды, так как сказала, что проведет весь день в учении, и никак не сможет попасть на обед. Добрая монахиня пожалела девочку и выдала ей еще один стакан молока и батон хлеба. За это Мадлен поклонилась и поцеловала женщину в щеку. Взяв вторую половину завтрака, девушка поспешила в свою комнату. До занятий с сестрой Франсуазой оставалось около получаса и она смело могла еще раз увидеться со странной незнакомкой, обитающей в соседней келье. Она вновь подошла к камину и повернув уже знакомый рычаг, оказалась в другом помещении. Ее новая знакомая сидела на кровати, завернувшись в одеяло. - Доброе утро, мадмуазель, - весело поприветствовала ее Мадлен. - Я подумала, что вы, возможно голодны и принесла вам немного хлеба и молока.
Настоятельница, отслужив утреннюю мессу направилась было к келье гостьи, как вдруг ей сообщили, что какой-то знатный человек требует её присутствия. "Сумашедший день, помоги Господи" - подумала женщина перекрестилась и поспешила к воротам монастыря!
Ортанс улыбнулась. -- Благодарю вас, дитя мое, -- кивнула она девочке и вылезла из-под одеяла. Постаралась пригладить платье руками. -- Надеюсь, вы уже позавтракали? Перебросив записку через стену, узница чувствовала себя много лучше, чем вчера. -- Вас не хватятся, если вы задержитесь на несколько минут? Уверена, вам хочется меня о многом спросить.
Герцог величественно ждал настоятельницу и через четверть часа та появилась. Монахиня слегка запыхалась и герцогу понравилась подобное рвение. Если бы только обитательницы монастыря не кидались записками через стену! Но Гиз придумал, как не дать жене повторить подобное. - Преподобная, я хочу, чтобы вы приютили в вашей обители мою супругу, герцогиню де Гиз, - приказал герцог. - Вы знаете, как наша семья защищает истинную веру и знаете, как много у нас врагов. Я желаю, чтобы здесь в вашей обители, моя жена могла спокойно разрешиться от бремени, и могла не опасаться происков еретиков. Госпожа де Гиз будет жить здесь вместе со своей камеристкой. Я желаю, чтобы ей оказывали всяческое внимание и почтение. Если одной камеристки ей будет мало, присьтавьте к ней кого-нибудь из послушниц или монахинь, но тех, кому вы доверяете. Я не желаю, чтобы к моей жене допускали чужих. Только меня, мою сестру и кардинала Лотарингского. То же самое касается и писем. Передавайте герцогине только мои письма, моей сестры и кардинала. Если же напишет кто-то другой, пересылайте письма мне. Герцогине тоже разрешается писать только мне, герцогине де Монпансье и кардиналу Лотарингскому. И если с моей женой не дай Бог что-нибудь случится, боюсь, кардинал накажет вас со всей суровостью. А теперь покажите мне, в каких покоях вы хотите разместить мою жену. Это должны быть самые лучшие покои для гостей. Герцог помог жене выбраться из носилок и повернулся к монахине, чтобы она их проводила.
Мадлен попривествовала юную даму легкой улыбкой. - Сестра Франсуаза будет ждать меня через полчаса, поэтому у меня есть немного времени, чтобы поговорить с вами, мадмуазель, - объяснила девушка, подавая поднос с едой новой знакомой и присаживаясь рядом. - Не сочтите меня любопытной, но не могли бы вы назвать свое имя. Меня зовут Мадлен де Англар. Девушка была очень рада ближе познакомиться с таинственной пленницей, ведь ее судьба так ее волновала. К тому же она могла хоть немного прикоснуться к тайнам придворной жизни, о которой так давно мечтал. - Благодарю вас за оказанное мне доверие. Я надеюсь, что смогу помочь вам, но мы так спешно поговорили прошлой ночью, не могли бы вы подробнее рассказать о причине вашего прибывания здесь, мадмуазель, если она известна вам? Со своей стороны я постараюсь сделать все возможное, чтобы помочь другу короля Франции.
Ортанс посмотрела на девушку внимательнее. -- д'Англар? -- переспросила она. -- Вы родственница господина Шико, может быть, его племянница? Мой кузен, граф де Келюс много рассказывал о вашем родственнике. Девушка не знала, как новость может помочь ей. Хотя должна... -- Меня зовут Ортанс де Леви, граф де Келюс мой близкий родственник. Не знаю, кто меня похитил и почему, -- "но догадываюсь, хотя девочке об этом лучше не знать", -- но я здесь и мне надо придумать, как отсюда выбраться. Да, Мадлен, вы не знаете, когда матушка-настоятельница принесет мне завтрак? Боюсь, как бы она не застала вас здесь. Ортанс с удовольствием выпила молока, заедая все это хлебом. -- Может быть, вам лучше уйти, я не хочу, чтобы вас наказали.
Вы можете на меня положиться, - произнесла настоятельница и сделав жест рукой, указала герцегу и его жене дорогу... Я позабочусь отом, чтобы с вашей женой всё было в порядке, вы уверены, что камеристка надёжный человек- в полголоса поинтересовалась женщина.
На горизонте появились высокие стены монастыря, и в сердце королевы, появилось странное саомнение. _ Франсуа, - обратилось она к брату, - мжет быть я слишком жестока, девушка попала в монастрыь скорее по моей прихоти, не кажется ли вам это жестоким?
-Жестоким?! - поразился герцог. Он посмотрел на сестру с таким изумлением, что не сразу вспомнил о необходимости закрыть рот. - Да это просто смешно! Девица ввязалась в серьезную политическую игру и пусть не жалуется на последствия. В конце концов мы же ее не убили... Если вас так это волнует, что ж, будем надеяться, что ночь в монастыре образумит эту Леви и она проявит послушание. Даст отставку Бюсси или еще что-нибудь, чтобы он оставался на моей службе. Ну а если она проявит упрямство, так и мы поступим с девицей так, как нам будет угодно. Ставки слишком высоки, чтобы отступать. И потом, неужели вам не хочется проучить этих завитых господинчиков, я имею в виду миньонов? Смерть Христова, мне жаль, что у всех них нет кузин, которых можно было бы заточить в монастырь! Нет-нет, Маргарита, вы все сделали правильно и я горжусь вашим умом и решимостью. Главное, чтобы девица ничего не поняла. Не забудьте надеть маску. Моя со мной.
Мы живем в ненадежное время, кто может быть уверен в слугах? - усмехнулся герцог. - Но если ваши монахини будут ни на миг не оставлять мою жену одну, я буду спокоен. Надеюсь, матушка, ваши монахини надежны и не подвержены мирским слабостям? А то представьте себе, - произнес Гиз и пристально посмотрел на монахиню, - когда я ехал мимо стен вашего монастыря, какая-то его обитательница перебросила через стену записку и ее сразу схватил какой-то господин. Герцог не счел нужным говорить, что господином был он сам. - Боюсь, среди ваших овечек завелась дурная овца. Постарайтесь приставить к моей жене хороших. Раньше ваш монастырь был на самом хорошем счету у Церкви, не разочаровывайте ее.
Девушка извиняюще улыбнулась. - Да, я очень рискую, приходя к вам, но мне так одиноко в этом монастыре, а в вас я нашла друга, о котором так давно мечтала. К тому же я хочу хоть что-то сделать для г-на Шико, которому обязана своей жизнью. Если мать-настоятельница решила уморить вас голодом,- Мадлен расмеялась.- то не беспокойтесь о еде, я буду приносить вам столько, сколько вы сможете съесть. И не могли бы вы назвать имена людей, которые дружественно относятся к вам. Я кажется придумала, как помочь вам. Я поговорю с другими послушницами, возможно, кто-то из них окажется родственником ваших друзей, и тогда друзья узнают, что вы здесь и спасут вас. Но это будет только вечером, сейсас у меня урок с сестрой Франсуазой, поэтому я вынуждена вас покинуть, м-зель де Леви. Девушка встала и низко поклонилась, как учила ее г-жа Бофремон, говоря, что девушка ее возраста, должна быть прежде всего вежлива и послушна. Хотя второму замечанию г-жи де Бофремон, юная воспитанница не очень следовала.
-- Спасибо, дитя мое, -- улыбнулась Ортанс, -- но не рискуйте понапрасну. И запомните имена -- господа Шомберг, Сен-Люк, Можирон и д'Эпернон, они друзья моего кузена и на них можно положиться. А еще... -- Ортанс поколебалась и очаровательно покраснела, -- граф де Бюсси. Он тоже не откажет в помощи. И не стоит так кланятся, -- рассмеялась узница. -- Мы же друзья. И она расцеловала девочку в обе щеки. -- А теперь идите, а то вас хватятся, -- и Ортанс подтолкнула Мадлен к камину.
Девушка засмущалась, но была безумно счастлива, наконец у нее появилась настоящая подруга! - Благодарю вас, Ортанс! Вы позволите мне так вас называть? Я запомнила все имена и сделаю все возможное, чтобы вам помочь. - восторженно откликнулась юная воспитанница. - Потерпите еще немного. До встречи! Мадлен улыбнулась на прощанье и быстро удалилась в свою комнату, на глухо закрвыв за собой задвижку камина. Девушка вновь находилась в своей келье. Еще раз повторив про себя имена дворян, перечисленных г-жой де Леви, чтобы не забыть ни одного из них, она подошла к окну, выходившему на церковный двор. Ее внимание привлекла процессия, расположившаяся во дворе, она увидела много людей, важного господина и женщину, грустную и замученную. "Неужели сюда привезли еще одну пленницу?" - невольно подумала Мадлен. - Да, монастырь на самом деле не обитель Бога, а настоящая тюрьма для тех, кто помешал богатым и владеющим этим миром! Мадлен вздохнула! Ей стало грустно оттого, что даже монахини также грешны, как и простые верующие. Но пора было идти на урок и девушка оторвала свой взор от неизвестных гостей. Только сейчас она осознала, что не все в Париже так, как рассказывали ей в Нормандии, что на самом деле это жестокий мир со своими законами, нарушение которых может привлечь погибель. При этой мысли Мадлен вдруг задумалась о письме, которое получила от г-жи Ортанс, оставлять его в келье было опасно, ведь кто-нибудь мог найти его, поэтому девушка достала его из тайника и спрятала под монашеской рясой. Теперь она могла спокойно идти в библиотеку, где ее ждала сестра Франсуаза.
Вид монастыря Пресвятой Богородицы вызвал о герцогини досадливую гримасу. - Послушайте, Анри, давайте сбежим, а я обещаю выяснить при дворе, все что вы захотите, - пропросила Анриетта короля. - Поедемте прямо сейчас, пока Маргарита и Франсуа ничего не заметили!
- Ну чтож, раз так, то нам нужно решить о чём мы будем спрашивать эту девушку - из складок платья королева достала маску осмотрела её - будет глупо, если мы зайдём в келью и молча бдем её рассматривать, надеясь, что она сама расскажет всё и даже больше. Марго поднесла маску к лицу и улыбнулось , - да маскарад получится призабавнейший...
- я даже знаю что это могла быть за записка, - произнесла женщина в её глазах блеснул страх, - что скажет королева Н... - она тут же осеклась - чтож похоже у меня появились дела , которыми я займусь сразу же как только размещу вашу супругу. ( Добросердечие женщины начало медленно испаряться) Что касается монахинь, то есть две послушницы за которых я могу поручиться, они не оставят вашу жену ни на минуту, и присмотрят, чтобы всё прошло так, как угодно вашей светлости.
- Герцогиня, - Генрих с удивлённой усмешкой взгляул на женщину, - неужели вы хотите пропустить событие достойное называться исторически, не могу поверить - В ближайшее время я не собираюсь покидать Париж, поэтому у меня ещё будет возможность побывать у вас в гостях! - свой намёк Наваррский подтвердил тем самым взглядом, от которого любая женщина при двре теряла сознание.
Ортанс не отходила от камина, пока девочка не исчезла в тайном проходе. Наконец, подошла к столу. Интересно, мать-настоятельница действительно решила заморить ее голодом или просто забыла о ней? Очень хотелось посмотреть, как чернила выльются на тюремщицу, это было ребячество, девушка хорошо это понимала, но сейчас впервые поняла слова кузена, что заточение заставляет людей совершать самые экстравагантные поступки. Со двора послышался шум и Ортанс подошла к маленькому окошечку. Из кельи были не видны ворота, но девушка разглядела, как через двор в сопровождении монахинь и настоятельницы шел очень высокий вельможа, поддерживая под руку женщину. Этого человека она никогда не видела, но держался он так, словно был по меньшей мере королем. У его величества Генриха Третьего и то был не такой представительный вид. Человек обернулся и девушка увидела шрам на его щеке. "Боже, неужели это герцог де Гиз?" -- удивилась Ортанс. Кузен уверял, что герцог находится на осаде Ла-Шарите, и вот пожалуйста -- герцог был в Париже...
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 4
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме