Герцог Анжуйский ждет письмо, Гийом дю Барта остался в Париже, королева-мать хочет его арестовать, а у Жана де Броса в очередной раз срывается общение с женой — он должен объяснить Сен-Люку, зачем король Франции отправил его к королю Наварры
Дата и время: 19 февраля 1578 года, понедельник, день
Утро 15 февраля застало путешественников из далекой от Парижа Гаскони в дороге. Лошади, везущие карету, бодро отбивали барабанную дробь копытами по замерзщей за ночь дороге. На козлах сидел мужчина с лицом в шрамах и невозмутимо правил гнедой четверкой. За упряжкой следовали несколько всадников, одетых примерно в одинаковые одежды, и по ним трудно было догадаться, что один из них вовсе не мужчина. Жасмин дАрманьяк не любила кареты, предпочитая ездить верхом всегда, когда только могла себе это позволить. Для маскировки она обычно переодевалась в мужскую одежду, что позволяло ей затерятся в своей малочисленной свите. Приказ отца, вернее того, кто был им чисто официально, "ехать в Париж и выходить замуж за Рибейрака" она восприняла спокойно. В Париже был ее брат Генрих и в Париже решались судьбы Франции. Этот город ее манил и она почти рвалась туда, невзирая на необходимость замужества. Помнится, ее матери не слишком сильно муж мешал разводить шашни с герцогом Вандомским и королем Наваррским...
Франсуа, в честь торжественного события, чуть более, чем обычно, разнаряженный, и чуть более, чем обычно с утра, хмельной, выехал навстречу мадемуазель Жаклин и её эскорту. В постигшей его спешке, жених даже не успел списаться с приятелями, дабы пригласить их блестнуть перед дамой столичными манерами и как-нибудь развлечь свою привинциальную невесту. Пришлось ехать одному, в сопровождении пары слуг.
Дорога петляла, повторяя изгибы покрытой льдом речушки. И когда она в очередной раз пошала в гору, Франсуа, наконец, углядел с грязной высоты холма карету с гербами Арманьяков. И привычно дал шпоры коню, пуская благородное животное размашистой рысью.
Какого-то дворянина девушка заметила издалека и привычным движением поправила берет, чтобы из-под него ненароком не выскользнули длинные золотистые волосы. Породистая вороная лошадь строптиво вскинула голову, когда руки всадницы инстинктивно подобрали покороче повод. Да, вроде бы речь шла о том, что жених ее встретит на подступах к Парижу, но Жасмин особо-то и не ждала подобных почестей. К тому же... у того дворянина, что приближался, было всего два спутника и не особо представительный вид.
Через несколько минут встречающие поравнялись с теми, кого они намеревались встречать. - Я виконт д`Оди, - представился Франсуа всем, и одновременно никому конкретно. Он не особо внимательно разглядывал всадников, предполагая, что его невеста преспокойно путешествует в карете. Поэтому, коротко кивнув кучеру, Рибейрак наклонился к дверце экипажа и легонько стукнул по ней костяшками пальцев. - Сударыня? Мадемуазель Арманьяк?
Наблюдая за будущим мужем, Жасмин кусала губы, еле сдерживая смех. Уж ей-то прекрасно было известно, что в карете едет никто иная как ее камеристка Софи, которая не слишком любила лошадей и путешествия в отличие от своей хозяйки. Из окна кареты высунулось лицо миловидной шатенки, мало походившее на члена семьи Арманьяк. - Ее здесь нет, сударь.
Самым первым вовсе неуместным чувством, охватившим Франсуа и явно отразившимся на его лице, было облегчение. Девица могла подхватить в пути простуду или вообще отказаться ехать по такой скверной погоде. Но… Стоп, если бы это было именно так, гонец предупредил бы его. Рано ты, дружок, обрадовался. – И где же она в таком случае? – Уточнил жених, поморщившись от собственных мыслей.
Облегчение на лице мужчины девушку позабавило ничуть не меньше вопроса о ее местонахождении. - Едет верхом позади кареты.- ответила виконту бессовестная Софи, а ее хозяйка постаралась придать своему лицу невозмутимое выражение, хотя ее зеленые лаза все равно искрились смехом.
– Верхом? – Переспросил Рибейрак, кинув удивленный взгляд на нескольких всадников-мужчин. – Но… Один из всадников, хрупкий и зеленоглазый, определенно, выглядел слишком юным для такого ответственного дела, как охрана дорожной кареты. Глаза Франсуа невольно сузились. Он предполагал, что его дело плохо. Но чтоб настолько! Женщины в мужском платье вызывали у д`Оди примерно столько же восторга, сколько разнаряженные и напомаженные миньоны Генриха. И то, и другое одинаково неуместно. А девушке рядиться в мужское еще и грех. Право, Рибейрак представлял свою провинциальную невесту немного иначе. Что ж, по крайней мере она недурна собой, хотя надвинутый на лоб берет и невзрачный мужской колет девицу не красят. – Мое почтение, сударыня. Франсуа поклонился всаднице, невольно сделав насмешливый упор на слове «сударыня». – Как прошло ваше путешествие?
- Значительно лучше, чем ваша сегодняшняя ночь.- в тон виконту ответила девушка, выехав из окружения свиты. - Выглядите неважно. Шарль, - вдруг крикнула она кучеру. - трогай! Карета прытко рванулась с места и бодро покатилась в сторону Парижа. Немного поколебавшись, охрана двинулась следом, оставив будущих супругов одних посреди дороги. Улыбнувшись хмурому Рибейраку, Жасмин изобразила самый что ни на есть придворный поклон хорошо воспитанного дворянина. насколько это было возможно сидя верхом. - Но все равно я рада видеть вас, пусть и в относительно добром здравии.
– Скажите спасибо нашим родителям, - откровенная язвительность Жасмин окончательно испортила Франсуа настроение. – За то, что вам достался жених, который неважно выглядит. Возможно, с любовником повезет больше. Рибейрак улыбнулся, вернее, ухмыльнулся в ответ на улыбку невесты. И сделал широкий жест в сторону виднеющегося на горизонта Парижа. – Следуйте за мной, сударыня.
- Хотела бы я посмотреть на вашу любовницу или любовниц. - усмехнулась мадемуазель Арманьяк, разворачивая коня в сторону города. - Надеюсь, вкус на женщин у вас лучше, чем на одежду? Не хотелось бы узнать, что мне изменяют с какой-нибудь невзрачной простушкой.
– Какая вам разница, с кем вам изменяют? – Философски заметил Франсуа. – Мы друг друга не любим, так что о ревности речи быть не может. К религиозным условностям вы, как я вижу, равнодушны. Праздное любопытство? Держите его при себе. Вы не в моем вкусе, к моему огромному сожалению. Иначе я бы давно женился на вас, а не оттягивал бы это неприятное событие до последнего момента. Это все, что вам следует знать о своем будущем муже. Рибейрак уже мысленно представлял, что за ад ожидает его в паре со своенравной и бойкой на язык женушкой. Если не указать невесте её место сейчас, в будущем это будет еще труднее.
Выслушав речь будущего супруга, девушка рассмеялась. Он ей начинал нравится. Пусть у него сегодня было весьма мрачное настроение, что-то такое в нем все-таки еще оставалось от того Франсуа, которого она знала в детстве. Быть может, именно эти воспоминания и побудили ее уступить отцу в вопросе выбора ей мужа. Лучше уж знакомый, хотя и довольно ершистый Рибейрак, чем какой-нибудь принц-тиран. - Я знаю о вас больше, чем вам кажется, Франсуа. - совершенно другим тоном заметила девушка. - Когда-то мы были друзьями и, если, как вы правильно сказали, мы друг друга не любим и будет только создавать видимость семьи, как, впрочем, и многие другие дворяне, то почему бы нам не постараться не стать врагами на всю жизнь? К чему нам война между нами?
- Знаете? Вы так думаете? В таком случае вам самое время забыть все то, что вы знаете. – С каждым словом Жасмин все больше раздражала жениха, и Франсуа ничего не мог с этим поделать. Самоуверенность сквозила в каждом слове этой девицы, Сначала она знает, как он провел ночь, теперь знает его лучше, чем он думает. - Времена нашего детства прошли, и сейчас я знаю про вас, сударыня, ровно столько, сколько видят мои глаза и слышат мои уши. Для того, чтобы создавать видимость семьи, нужно научиться создавать видимость приличий. Но вы, я вижу, к этому не склонны. А дурной мир, при котором вы будете творить все, что вам заблагорассудится, а весь Париж потом будет показывать на меня пальцем, меня не устраивает. До тех пор, пока вы не предстанете передо мной в том виде, какой подобает даме и невесте, считайте, что наша встреча еще не состоялась. С этими словами Рибейрак пришпорил коня и взялся догонять уехавшую порядком вперед карету.
ОСС: наконец, моя персона оклемалась и готова играть дальше.
Слегка обескураженная девушка недоуменно проводила глазами раздраженного жениха и поскакала следом. В конце концов, решила она, у все бывают неудачные дни, видно, у виконта сегодня именно такой. Хочет увидеть ее в платье - увидит, только вот сможет ли он точно так же грубить ей в несколько иной обстановке?
Жасмин недооценивала ту неприязнь, которую питал Франсуа к почти насильственной необходимости этой женитьбы. Дело тут было вовсе не в самой мадемуазель Арманьяк. Хороша она или плоха, её существование раздражало виконта д`Оди уже тем, что этот выбор сделал за него его отец. Рибейрак привык к холостой жизни разбитного повесы, дорожил временем, которое проводил в компании таких же свободных от семейных уз друзей. Женитьба все осложняла. А Франсуа не выносил такого рода сложностей.
Насупившись, он скакал сбоку от кареты, предоставив невесте полную свободу разглядывать (или не разглядывать) столицу, которая встречала гостью из Гаскони своим обычным шумом, суетой и пестрой смесью нищеты и великолепия.
Погода стояла ясная, когда на дороге в Париж утром показался путник, верхом на вороном жеребце. Это был юноша, если ни мальчик, одетый пажом. Ему едва можно было дать 14 лет. Невысокий худой он все же уверенно сдерживал горячего коня. К седлу была пристегнута шпага и пистолет. Когда уже показались Сент-Антуанские ворота, всадник тяжело вздохнул и сказал тихо ни то женским, ни то детским голосом: - Вот, уже и Париж! Надеюсь, мне быстро удастся найти де Шико. Надеюсь, что он так же рад будет видеть свою маленькую кузину де Ла Рени... Юноша, хотя правильнее будет сказать девушка, беспрепятственно въехала в город и, спросив дорогу, отправилась в Лувр.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 6
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме